Russian Translation: Terrorism is at Odds with Islamic Tradition

We would like to express our sincerest gratitude to Professor Elena Doroshenko of Pedagogical University in Moscow for her translation of this piece.

Халед Абу Эль Фадл Терроризм и ислам несовместимы («Лос-Анджелес Таймс», 22.08.2001)

В условиях роста числа терактов, совершаемых смертниками против гражданского населения в Израиле, и существования постоянной угрозы со стороны Усамы бен Ладена отношения между исламом и терроризмом снова стали предметом ожесточенных споров. Некоторые мусульманские ученые провозгласили террористические акты джихадом, а тех, кто их совершает – мучениками, действующими во имя Господа. Отдельные немусульманские комментаторы зашли в своих рассуждениях особенно далеко, заявив, что исламские законы фактически предписывают мусульманам совершать теракты против неверных. «Забыв» на какое-то время тот факт, что сами мусульмане часто становятся жертвами террора, отмечу, что некоторое количество мусульман действительно считает терроризм мерой, в чем-то оправданной. Стоит, однако, сказать, что это убеждение как минимум противоречит исламским законам. В исламской правовой традиции, схожей с раввинской, обнаруживается явный протест по отношению к террору как средству политического сопротивления. В течение трех веков исламской истории мусульманские правоведы демонстрировали изрядную терпимость к восстаниям по политическим причинам, придерживаясь того мнения, что восставшего не следует казнить, а его имущество изымать. Однако классики исламского права исключительно жестко относились к повстанцам, которые прибегали к так называемым «нападениям из-за угла» и, в результате, сеяли страх. Мусульманские юристы считали террористические акты против ничего не подозревающих и беззащитных жертв отвратительными и аморальными преступлениями, а тех, кто их совершал, наказывали как самых опасных преступников. Похищение людей, отравление воды в колодцах, поджог, нападение на странников и путешествующих, нападение под покровом ночи, изнасилование – именно эти преступления мусульманские юристы классифицировали как «акты террора». Независимо от вероисповедания и политических убеждений преступника, наказание в этих случаях предусматривалось самое суровое: вплоть до смертной казни. Важно отметить, что мусульманские правоведы предусматривали одинаковые меры для мусульман и немусульман; именно поэтому предшественники современных террористов приобрели столь печальную славу в исламской истории. В настоящее время некоторые исламисты утверждают, что единственный действенный способ противостоять угнетению или оккупации – это терроризм, и, следовательно, он становится «злом во благо». Однако эта аморальная оппортунистическая логика противоречит строгим принципам исламского правового наследия. Исламские законы, несомненно, признают право человека на самозащиту, однако, они же предписывают и определенные ограничения, чтобы этим правом нельзя было злоупотреблять. Как сказал один из классиков исламского права, «если политическая выгода возведена в ранг закона, то от религии ничего не останется». Таким образом, даже если исходить из того, что результатом тотальных ударов США и Израиля становится гибель мирных жителей, с теологической точки зрения этим все же невозможно оправдать теракты. Существует установленная Кораном норма, согласно которой несправедливость, совершаемая кем-то, не может служить оправданием для ответной несправедливости. Другими словами, израильские авианалеты, несущие гибель мирным палестинцам, нельзя считать оправданием действий палестинских террористов-смертников, убивающих детей и их родителей-израильтян. Есть также и другой подход к проблеме. Современные террористические группировки, состоящие из мусульман, черпают свои убеждения в большей степени из идеологии национально-освободительных движений XIX-XX вв., чем из исламской традиции. Несмотря на то, что террористы находят своим действиям различные теологические обоснования, их принципы, символы, формулировки и структура их организаций несут в себе влияние борьбы коренного населения колоний против захватчиков. Так, например, эти группы часто используют в своих названиях такие слова как «хизб» («партия»), «тахрир» («освобождение»), «такрир аль-масир» («самоопределение»), «харака» («движение»), «аль-кавадир аль-фа-ала» («активисты») и «харб мукаддаса» («священная борьба»). Эти названия заимствованы у национально-освободительных движений, а не почерпнуты в традиционном исламе. Другими словами, существование современных мусульманских террористических группировок следует рассматривать как часть исторического колониального наследия, а не продолжение исламской традиции. В исламском праве нет места терроризму.